Дома, школы, детские сады, фермы – в 60‑е годы прошлого века в Дальнеконстантиновском районе велось активное строительство. Десятки зданий были возведены при непосредственном участии Аллы Всеволодовны Усалёвой, четверть века она трудилась главным инженером-строителем Дальнеконстантиновского района. Сейчас ей 86 лет, и глядя на эту добрую улыбчивую женщину, трудно поверить, что её детство выпало на суровые военные годы.
Ночные налёты
Её семья жила в Курске. Папа работал на железной дороге, и их дом был расположен неподалёку от станции. И вот как-то ночью Аллочка и её младшая сестрёнка проснулись от невероятного грохота, тревожно ревели паровозные гудки.
– Мы бросились к маме в комнату, – вспоминает Алла Всеволодовна. – Она нас стала успокаивать: «Не бойтесь, это гроза». А это была бомбёжка.
Первый мощный налёт немецкой авиации на станцию Курск произошёл 29 августа 1941 года. В сентябре-октябре бомбёжки были регулярными.
– Немецкие самолёты прилетали ночью, – рассказывает ветеран. – Поэтому все, кто жил в районе железнодорожной станции, вечером старались уехать в город. Располагались у родных, знакомых, в школах, бомбоубежищах. Мне очень хорошо запомнился один момент. Мы с сестрёнкой стоим на остановке, нас сопровождает двоюродная сестра со своим молодым человеком. Они в срочном порядке оканчивали мединститут и готовились к отправке на фронт, были уже в военной форме. И вот сестрёнка поднимает глаза к небу и говорит: «Ой, какие красивые огонёчки летят». Молодой человек посмотрел, схватил нас и бежать!
Оставил где-то в безопасном месте, а сам вернулся – гасить зажигалки. Это они так красиво летели с неба.
По мере приближения фашистов к Курску гражданское население эвакуировалось. Уехали и маленькая Алла с сестрой, мамой и бабушкой, отец оставался в городе. Но до конечного пункта назначения их эшелон не добрался: в районе деревни Прохоровка немцы разбомбили состав. Было страшно: гибли люди, всё кругом полыхало. Ладно, помогли местные жители. Их приютила женщина, у которой у самой было четверо детей и муж на фронте. После перенесённых потрясений бабушка Аллы ослепла.
Печальная участь Прохоровки
По словам Аллы Всеволодовны, в районе Прохоровки очень часто шли бои, через деревню не раз проходили немцы, но постоянно в ней не стояли. Во время одного из сражений Прохоровка сгорела, поскольку дома в ней были деревянные, лишь одно строение кирпичное.
– Мама с хозяйкой как раз ушли в поле собирать картошку, надо же было нас чем-то кормить, – рассказывает Алла Всеволодовна. – А тут пожар! И мы, дети, давай вытаскивать младенца из люльки, выводить слепую бабушку. Даже чемодан с нехитрыми пожитками успели спасти. А вот дом сгорел дотла, как и все дома в деревне. Одни печные трубы торчали. С тех пор мы стали жить в погребе, днём постоянно в нём сидели, особенно когда шли бои. Бывало, что немцы в него заглядывали, но наша хозяйка тут же начинала говорить: «Тиф, тиф, тиф!» Они ужасно боялись заразиться и тут же уходили.
=Что такое тиф, Алла Всеволодовна испытала на себе уже после войны, в 1946 году. Упала в обморок прямо на уроке и пробыла без сознания целую неделю. Врачи поставили диагноз: брюшной тиф.
– У нас была литература, когда мне стало плохо, – вспоминает ветеран. – Учительница читала нам стихотворение «Бородино». И вот всю неделю в бреду я рассказывала его наизусть, хотя никогда не учила.
Сахар в награду
В Прохоровке Алла Всеволодовна с родственниками прожила до 1943 года, вплоть до освобождения Курска Красной армией. За это время пришлось испытать многое. Один раз на глазах детей немецкий танк раздавил мальчишечку, который поднял красное знамя.
– Как мы ревели, взрослые не могли нас успокоить! – дрожит голос у Аллы Всеволодовны. – Это был ужас. В то же время тогда у нас было какое-то притуплённое чувство страха. Мы, например, носили партизанам хлеб, который пекли мама с нашей хозяйкой. И даже не задумывались, что немцы нас могут за это расстрелять. Я с сестрой и двое старших детей хозяйки отправлялись в лес, но в него не заходили, партизаны нас уже встречали. За то, что мы принесли хлеб, давали нам большой кусок сахара, и мы по очереди несли его до дома. Там взрослые его раскалывали, и всем доставалось по небольшому кусочку.
Когда освободили Курск, семья вернулась в город. Жилья не было, поселились в каком-то полуподвальном помещении, поэтому когда после войны дедушка предложил перебраться на Украину, где он в воевал в партизанском отряде, согласились. К этому времени вернулся с фронта отец Аллы Всеволодовны – Всеволод Петрович.
– Папа много раз был ранен, – рассказывает наша героиня. – С фронта пришёл на костылях, потом постоянно ходил с палочкой, осколки у него до самой смерти выходили.
Любимая стройка
Папа Всеволод Петрович, мама Софья Кондратьевна хотели, чтобы Алла стала медиком, но она выбрала профессию строителя. И после окончания техникума в 1955 году уехала по распределению в Дальнеконстантиновский район.
– Хотела насолить своему молодому человеку, который, не спросив меня, сразу пошёл просить моей руки у родителей, – улыбается Алла Всеволодовна. – Вот я на него и обиделась.
Так и осела она в Дальнем Константинове, вышла замуж, родила сына, двух дочерей, воспитывала и дочку своего второго супруга.
Много работала. До сих пор живёт в доме, который был построен в посёлке одним из первых в 1963 году. Много лет трудится в ветеранской организации, возглавляет первичку в Дальнем Константинове. 15 лет была секретарём территориальной избирательной комиссии.
– Не общаться с людьми, не заботиться о них я уже не могу, – говорит она. – В этом вся моя жизнь.
Свежие комментарии