Сергей Судьин: «Идейные противоречия стали основой жесткого противостояния»

«Международный характер Великой Победы ни у кого не может вызывать сомнений: страшно представить, каким был бы мир, не окажись на пути ублюдочной нацистской идеологии советского народа, пожертвовавшего десятками миллионов жизней во имя будущего всего человечества», — считает д.соц.н., профессор, заведующий кафедрой общей социологии и социальной работы ННГУ им.

Н.И. Лобачевского Сергей Судьин, оценивая, какое влияние события в Москве оказали на геополитические процессы во всем мире. «Международный характер Великой Победы ни у кого не может вызывать сомнений: страшно представить, каким был бы мир, не окажись на пути ублюдочной нацистской идеологии советского народа, пожертвовавшего десятками миллионов жизней во имя будущего всего человечества. Да и был бы этот мир вообще? Кто и как бы жил в нем? Слава Богу, нам этого никогда не узнать, и за это мы никогда не устанем благодарить наших ветеранов.

Международная составляющая Победы – весьма неоднозначный компонент праздника. Конечно же, широкая представленность мировых лидеров на параде Победы безусловно свидетельствует о неудаче попыток изоляции России от остального мира. При этом я очень хорошо помню победные Юбилеи 2010 и тем более 2005 года и тех гостей, что посчитали за честь быть на празднике, который тогда все считали общим. Так, на Параде 2005 года присутствовали не только все лидеры стран антигитлеровской коалиции, но и канцлер Германии, публично признавшей исключительную вину своей страны за развязывание Второй Мировой войны. Тот Праздник стал символом единения всего прогрессивного мира против фашизма и нацизма, а также очертил контуры общего будущего, основанного на принципах гуманизма и прав человека.

В немецком языке есть замечательный глагол, на мой взгляд, не имеющий прямого перевода на русский: «versöhnen». Это нечто среднее между прощением и примирением. Широкая русская душа оказалась способной на все это как ничья другая. Я встречал много немцев, не на шутку ошарашенных русским гостеприимством и человечным отношением, к слову, не свойственными ни одной другой культурно вроде бы близкой им европейской нации. Ни во Франции, ни в Нидерландах, ни в Великобритании они не чувствовали себя так комфортно, как в России. Со своей стороны, отмечу готовность немецкой службы академических обменов (DAAD) к реализации совместных образовательных и научных проектов. Эта близость, работавшая вопреки тяжелому историческому прошлому, вселяла надежду на взаимопонимание и неизбежную мудрость при выстраивании отношений на более высоком политическом уровне.

Увы, этого не произошло. Идейные противоречия, обострившиеся в последние годы, стали основой жесткого противостояния, вновь раскидавшего прежних союзников по разным лагерям. Можно, конечно, много хорошего сказать об интернациональной составляющей восьмидесятилетия Победы: приехали представители многих стран, с разных континентов, по-разному чувствующие на себе эффекты событий давно ушедших дней. Но представителей антигитлеровской коалиции реально не хватает: ведь именно с ними наши деды и прадеды строили картину общего будущего. Осознавать, что она стала для нас чужой и неприменимой – реально больно.

С другой стороны – признание значимости Великой Победы – это путь к возможному восстановлению отношений, окончательная потеря которых грозит бедой всему человечеству».