Трагедия альпинистки Натальей Наговициной, погибшей на пике Победы, по-прежнему остаётся одной из самых горячих тем для обсуждения. Во время восхождения на 7‑тысячную вершину она сломала ногу, и группа вынуждена была оставить её дожидаться спасателей. Из-за плохих погодных условий добраться до альпинистки так и не удалось, и её признали погибшей.
Одни сочувствуют страшной трагедии, другие искренне не понимают, для чего так рисковать своей жизнью.Мы поговорили с известным нижегородским альпинистом Романом Попковым, который более 20 раз покорял Эльбрус и регулярно водит группы в горы, и выяснили, существует ли «зов гор», можно ли оставлять раненых в горах и правда ли, что в экстремальных ситуациях проявляется настоящая суть человека? Зов гор – Скажите, действительно ли альпинизм – это очень рискованное увлечение? Или Наталье просто не повезло?
– Если ты шагнул на путь альпинизма, выбрал это как своё хобби, то нужно понимать, что в какой-то момент (лучше бы, конечно, его не было) ты можешь не вернуться. Ты можешь быть максимально готов, натренирован, эрудирован, но есть факторы, на которые ты не можешь повлиять. Погода, тебе на голову прилетит камень, никто не гарантирует, сойдёт или не сойдёт лавина. Если ты этого не понимаешь, то в альпинизме тебе делать нечего.
– Некоторые считают, что альпинистов гонит на вершины жажда адреналина, который для них как наркотик.
– Категорически не соглашусь, потому что я в своей жизни, с точки зрения экстрима, много чего пробовал. И с верёвкой со скалы прыгал, и в бойцовском клубе участвовал, и так далее.
В альпинизме нет куража, как перед прыжком с парашютом. Горы манят другим.Современная жизнь пластмассовая, пластиковая. В обществе у людей одна маска, на работе – другая, у кого-то поменьше масок, у кого-то побольше. В горах есть возможность побыть самим собой, таким, какой ты есть.
– Правда ли, что на высоте альпинисты испытывают эйфорию и чувство полёта?
– Когда ты поднимаешься на пик, наверху каких-то сильных эмоций нет. Ты загнан, как лошадь, потому что восхождение – это энергозатратная история. Не как в фильме «Рокки», где он забежал на лестницу и радостно наверху прыгает. Как правило, ты настолько выжат, что сил радоваться нет.
Эмоции тебя одолевают, когда ты спустишься вниз, и то не сразу, а через какое-то время, когда ты уже успел вернуться домой. Дома тебя словно молотком ударили, появляются мысли: «Ни фига себе, я это сделал!». У меня лично чуть запоздалый эффект. В одной связке – Многие не понимают, как группа могла оставить сломавшую ногу Наталью одну в палатке. Можно ли считать такой поступок предательством? Или в горах часто приходится оставлять одного для спасения всех?
– Слава богу, у меня таких ситуаций не было и, надеюсь, и не будет. Но, к сожалению, это горы, чудес не бывает. Люди думают «ну горы, поднялся ножками своими, ножками спустился», но всё сложнее. Бывают технически сложные маршруты, где нужно преодолевать лавины, трещины и прочие препятствия.
Пострадавшего человека из-за технических и высотных нюансов маршрута не получится спустить вообще. Если спуск одного человека потенциально связан с гибелью группы из десяти человек, то приходится принимать непопулярные решения. Кто-то один, к сожалению, домой не вернётся, но остальные девять вернутся. Это лучше, нежели все там останутся лежать.
– Кто и как на восхождении обычно принимает подобные решения?
– Как правило, в любой группе есть руководитель. Есть человек авторитетный, и, соответственно, он принимает решение, что и как будем делать. Иногда бывают ситуации, когда в группе, конечно, демократия, когда все друзья-товарищи, но последнее решение всё равно за старшим.
– Киргизский альпинист Илим Карыпбеков сказал, что каждый, кто идёт на пик Победы, допускает, что может умереть, но идёт, надеясь на лучшее. Действительно ли это такая опасная вершина?
– Пик Победы – это гора, которая входит в норматив «Снежного барса», её ещё называют «Гора-убийца», потому что ты либо поднялся, либо умер. «Снежный барс» – это тот человек, который закрыл все семитысячники постсоветского пространства. У моего друга есть это звание. Он был на пике Победы. И мой друг очень хорошо сказал: наличие звания «Снежный барс» не говорит о профессионализме, это говорит о удаче. Человек родился счастливым, ему просто повезло.
– Наталья отправилась в горы спустя несколько месяцев после перелома, может, в этом причина трагедии? Какова должна быть физическая подготовка для восхождения?
– Я знаю людей, которые победили онкологию и спустя короткое время после серьёзнейших операций поднимались в горы.
У нас в группе один человек занимался кросс-фитнесом. Выглядел, как олимпийский чемпион, словно из камня высечен. Он поднялся до высоты 4800 и сказал, что дальше не сможет, силы кончились.
А был на восхождении парень, который профессионально играл в counter strike за компьютером всю жизнь. Соответственно, физической подготовки у него не было. Но он чуть ли не забежал на вершину Эльбруса.
Вопрос физической подготовки очень философский. Зона риска – Были ли у вас самого ситуации, когда вы отправлялись на вершину и понимали, что существует огромный риск не вернуться? Что заставляло вас всё равно идти?
– Буквально пару дней назад я поднимал группу на Эльбрус. Казалось бы, с точки зрения альпинизма, гора простая, есть горы гораздо серьёзнее. Погода удачная, ночью ветра не было, совершали восхождение пешком. Но когда мы поднялись на высоту 4800, начался сильнейший шквальный ветер, в лицо летит снег и ледовая крошка, а она – как битое стекло. Людей просто натурально сдувает.
Приняли решение вернуться – гора миллионы лет стоит, а ребята у жён, детей и матерей одни. Никто не любит сдаваться, но иногда нужно отступать. Лучше попробовать ещё раз, чем остаться там навсегда.
– Случались ли с вами экстремальные ситуации и как вы из них выходили?
– Я и в непогоду жесточайшую попадал, когда людей сдувает. И в грозу на горе попадал, когда статическое электричество такое, что у тебя под шапкой шевелятся волосы, а во рту привкус медной проволоки. Приходилось людей с отёком лёгких откачивать.
Я сам проваливался в ледовые трещины, к сожалению, был такой печальный опыт. Слава богу, далеко я не улетел, но, пока летел, мне вывернуло ногу так, что лодыжка оказалась на уровне затылка. Потом травма колена была, пришлось его лечить.
– Испытываете ли после всего этого вы сами страх, отправляясь в горы? И как вы с ним справляетесь?
– Я прямого страха не испытываю. Может, я дурак, ведь говорят, что не боятся только дураки. В моей жизни всякие вещи происходили, в том числе и участие в СВО, там страх более концентрированный.
Со временем страх начинает менять формы. Становится страшно не за себя, а за детей, которые ждут тебя дома. Думаешь, что если не вернёшься, они останутся без отца. Эта мысль меня сильнее тревожит, страх под другим углом.
– Может ли печальный пример погибшей альпинистки повлиять на других альпинистов – заставить отложить очередное восхождение? Или даже отказаться от столь рискованного и экстремального увлечения?
– С уверенностью скажу, что ровным счётом никак это не повлияет ни на кого и ни на что. У нас постоянно в горах что-то такое происходит. Постоянно проходят спасательные работы на том же Эльбрусе. А таких гор по России и по миру множество. Порой люди погибают даже на низеньких горах. Это вещи, к сожалению, обыденные. Широкая масса узнала об одном инциденте, и для них это что-то новое, поэтому и резонанс.
– «Пусть он в связке в одной с тобой – Там поймёшь, кто такой», пел Владимир Высоцкий. Действительно ли в горах проявляются все человеческие качества?
– В горах все маски и титулы слетают, а всё, что внутри, вылезает наружу. Допустим, группа идёт на Эльбрус, попадает в непогоду – ветрище, снежища, всем холодно. Человек порядочный последний глоток горячего из термоса товарищу отдаст, потому что ему ещё хуже. Он по-другому и не умеет, он всю жизнь так жил. А если человек не очень, то это «не очень» из него будет течь. Хочешь узнать, кто твой друг – своди его в горы.Ранее на сайте pravda-nn.ru рассказывалось, что нижегородский альпинист Александр Лисин после серьёзной травмы успешно выступил на Чемпионате России по альпинизму в Ингушетии.
Свежие комментарии