Одной из наименее известных тем Великой Отечественной войны является работа советской разведки в тылу врага – секретность по понятным причинам здесь была куда выше, чем на фронте. Были здесь как свои легендарные командиры-руководители, так и свои рядовые. Вот об этих рядовых разведки и поговорим в этом материале…
Известен железный закон любой разведки: нужные сведения мало добыть, их надо ещё и суметь переправить, ибо разведка без связи – это, по существу, работу впустую! Поэтому в годы Великой Отечественной остро встал вопрос о подготовке хороших радистов для специальных разведывательных групп, а также для партизанских отрядов, которые действовали по заданию НКВД и командования Красной армии… Их знали только в лицо Две такие школы были образованы в Горьком.
Первая – Горьковская школа младших радиоспециалистов – образована в 1941 году. Школа находилась в Сормове, на улице Коминтерна. Здесь главным образом готовили радистов для армии, но была и учебная группа, специально предназначенная для заброски во вражеский тыл (подчинение Главному разведывательному Управлению Генерального штаба). А в 1942 году в Горьком появилась другая школа радистов – на базе местной межкраевой школы НКВД СССР в качестве специального факультета, на улице Прядильной (ныне улица Маслякова). Это разведка уже по линии государственной безопасности…Впрочем, несмотря на разное ведомственное подчинение, принципы приёма в школы и подготовка были одинаковыми. Как правило, набор курсантов вёлся лишь на добровольной основе – юноши и девушки не моложе 16 – 18 лет, имевшие положительные характеристики как с места предыдущей учёбы (работы), так и по комсомольской линии. Как отмечают историки, более половины из тех, кто должен был оказаться во вражеском тылу, были именно девушки. И это далеко не случайно. Потому что от радиста нередко требовалось умение не только вести радиопередачи, но и проживать в условиях вражеской оккупации. А любой молодой и здоровый мужчина, появившийся на оккупированной территории, всегда вызывал у немцев подозрение. Иное дело – женщина…Поэтому отбор в обе школы был очень строгий. Так, во время собеседования кандидатов сразу предупреждали: «Ты можешь попасть в руки фашистов, и тогда – пытки, истязания и мучительная смерть… Да, ты можешь выполнить успешно задание, но твоё имя может остаться неизвестным, даже навсегда». Не все после такого разговора соглашались идти в «безымянные герои», но абсолютное большинство это не останавливало. И очень сильно переживали те, кому по разным причинам отказывали в приёме…
Программа подготовки курсантов была рассчитана на 3 – 4 месяца. Занимались по 12 – 14 часов в сутки. За это время курсанты овладевали основами радиодела, изучали азбуку Морзе, способы шифрования, военные и специальные дисциплины. Особое внимание уделялось выявлению и самостоятельному устранению неисправностей в радиостанциях, использованию различных источников питания для них – радист должен быть готов к абсолютно самостоятельной работе, когда нет никакой технической поддержки…
…По-разному сложилась судьба радистов и радисток после заброски во вражеский тыл. Они часто становились заложниками обстоятельств. Некоторые погибали в самом начале, даже не успев приступить к заданию – горели в подбитых над линией фронта самолётах, их убивали во время приземления на парашюте, они тонули в реках и болотах… Но даже если удавалось удачно приземлиться и выжить, то испытания на этом не заканчивались.
Как подчёркивает военный историк Михаил Болтунов: «Дорого обходились разведчикам ошибки лётчиков. Нередко разведгруппа десантировалась вдали от места назначения. Как правило, это была ночь, вражеское окружение, и ты один… Куда идти, как найти товарищей?» Но вот разведгруппа вроде удачно собралась, теперь надо идти к месту выполнения задания. А это из-за промаха пилотов порой не один десяток километров!
Поэтому следовал изнурительный переход по территории, занятой врагом. Шли ночью, и не только по лесам, но по и горам, обходя фашистские заслоны, засады и облавы. Самая страшная судьба ожидала тех, кто попадал в руки немецких карателей и потом умирал мучительной смертью… «Отомстите за нас» Вот так пропала без вести разведгруппа «Вера», в состав которой входила студентка Горьковского института иностранных языков и выпускница школы младших радиоспециалистов Анфиса Горбунова. Группа состояла из четырёх девушек, которых в 1942 году забросили в район оккупированного Пскова. Сразу после высадки с парашютов они наткнулись на карателей, но сумели уйти – в перестрелке погибла одна разведчица.
Девушки в конце концов сумели пробраться во Псков – одна из них даже внедрилась в местную немецкую комендатуру.
И несколько месяцев из Псковского района под позывным «Я Вера» в эфир уходили ценные сведения о расположении воинских частей противника, о передвижении войск и техники, о строительстве немецких оборонительных сооружений. А потом рация замолчала…
Долго о судьбе разведчиц ничего не было известно, пока в 1957 году во время ремонта здания бывшей гестаповской тюрьмы в одной из камер строители за притолокой двери случайно не обнаружили пожелтевший листок из школьного учебника. На одной стороне листка кровью были выведены контуры красного знамени, на другой кровью написано:
«Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас».
Это писала одна из пропавших разведчиц. Как потом выяснило следствие, группа «Вера» была выдана предателем. После зверских истязаний разведчиц расстреляли……Впрочем, и выжившим приходилось тяжко. И порой, как пишет Михаил Болтунов, они проявляли просто чудеса изобретательности! К примеру, разведчица Галина Степашина вела сеансы связи прямо из расположения гитлеровской дивизии, забираясь по ночам в русскую печку, а радистка Лиза Вологодская долго пряталась вместе с рацией в собачьей конуре и оттуда передавала радиограммы. Вот как она потом вспоминала о тех днях:
«Мне приходилось жить и работать в чрезвычайно сложных условиях, постоянно сталкивалась со смертельной опасностью. Радиостанцию развёртывала в лесу, в землянках, в сараях, стогах сена, на чердаках. В подвалах домов. Прятаться приходилось где попало, в навозных ямах, в жиже. Однажды – тут мне помогли невысокий рост и малый, в 40 килограммов вес – пришлось прожить несколько месяцев в собачьей конуре. И не одной, а вместе с собакой…
Я проработала в тылу врага десять месяцев, передав штабу 1‑го Украинского фронта свыше 300 разведдонесений. Известно, что самая большая награда для разведчика – это сознание того, что его работа не прошла даром. И вот, когда меня награждали орденом Отечественной войны II степени, мне сказали: «Ваши радиограммы подтверждены боями»…
…Всего за годы войны Горьковская школа младших радиоспециалистов подготовила порядка 5 тысяч разведчиков-радистов. Среди них – легендарная советская разведчица, Герой Советского Союза Анна Афанасьевна Морозова, героиня известного кинофильма «Вызываем огонь на себя»… «Война – страшное дело…» Спецфакультет школы НКВД был гораздо скромнее по штату и просуществовал он около года, выпустив около сотни радистов и радисток. Но эпопея выпускников была не менее захватывающей. Остановлюсь только на судьбе наших коренных нижегородок.
Галина Ивановна Костерина. Свой боевой путь после завершения обучения в школе НКВД начала в октябре 1943 года в разведывательной группе старшего лейтенанта госбезопасности Бурлаченко, которая оперировала в районе города Ровно, Западная Украина. Разведчики действовали в партизанском соединении Василия Бегмы, первого секретаря Ровенского обкома партии. Каждый день бойцы разведгруппы уходили из партизанского лагеря на задания – когда возвращались, командир зашифровывал донесения, а Костерина передавала их по рации на Большую землю.
Когда в феврале 1944 года Ровно освободили части Красной армии, группа была отправлена в Киев, на отдых. А в августе того же года последовала новая заброска – на сей раз в Польшу с заданием: найти секретный завод, производящий фауст-патроны, и сообщить об этом в Москву. Однако на сей раз судьба разведчиков сложилась драматично. В одном из боёв с карателями группа была рассеяна, с частью товарищей Галине удалось скрыться. Но в одном из сёл уставших и измотанных разведчиков задержали польские националисты и выдали их немцам.
Радистку сначала отправили в тюрьму города Бреслау, а затем – в концлагерь Равенсбрюк. В конце апреля 1945 года Костериной удалось бежать из лагеря во время бомбёжки. Вскоре она встретила наступающие части Красной армии. В мае 1945 года Галина благополучно вернулась домой в Горький. За свою работу в разведке она была награждена орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. В мирной жизни Костерина окончила институт иностранных языков, после чего работала преподавателем и переводчиком…
Зоя Александровна Проухина. Её боевая работа началась в августе 1943 года, в составе спецгруппы НКГБ Белорусской СССР под командованием майора госбезопасности Григория Слепова (группа «Медведева»). Разведчики действовали в районе белорусского Полесья, собирая сведения о здешних немецких воинских частях. А в сентябре 1943 года Зоя попала в группу капитана Алексея Шило (группа «Правобережье»), которая нацелилась на шпионскую школу СС в городе Жлобине. Здесь нацисты готовили агентуру для заброски в советский тыл и в партизанские отряды. Радистка Проухина регулярно передавала в Центр полученные оперативным путём сведения о шпионах: их приметы, районы возможного появления, их задания и т.д.А потом были длительные рейды уже в составе группы капитана Грошева (группа «Зимние»), это уже в Западной Белоруссии, в районе города Бреста – вели разведку и устраивали диверсии на железной дороге. Каждый день группа совершала тяжёлые переходы по 40 – 50 километров, и ежедневно Зоя выходила на связь с нужной для командования сведениями.
Из служебной характеристики на радистку:
«Может работать самостоятельным радиооператором… За время пребывания в группе «Правобережье» тов. Проухина показала себя с положительной стороны. Дисциплинирована, выдержана, как радистка справляется со своей работой отлично. За всё время работы у тов. Проухиной не было ни единого случая срыва связи с Центром. В ноябре 1943 г., будучи больной тифом, Проухина старалась работать по расписанию…»
«Война — страшное дело. Она пахнет смертью, кровью, пожаром… Рация у нас называлась «Белкой», часто и меня так звали. Помню, как особенно донимала «рама» – фашистский самолёт-разведчик. Они охотились за нами, радистами, зная, что без связи наши группы не могут передавать разведданные. Но мы были молоды, не боялись смерти, была у нас непоколебимая вера, чувство близости с Родиной, где бы мы ни находились…»
За отличную работу в тылу врага Зоя Проухина была награждена медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны» I степени. После освобождения Белоруссии она почти год служила в местной структуре госбезопасности. А в 1945 году демобилизовалась и уехала на родину. И до самого выхода на пенсию проработала в Городецком педагогическом училище – уже за мирный труд была награждена орденом Октябрьской Революции…
… Да, сегодня здания обеих разведывательных школ в нашем городе отмечены памятными табличками. Однако эти таблички слишком безликие – хотелось бы большего для такого увековечивания! Хотя бы для погибших героев…
Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, почему легендарный советский разведчик Рихард Зорге оказался забытым на многие годы.
Свежие комментарии