На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Нижегородская правда

218 подписчиков

Свежие комментарии

Нижегородский омбудсмен Кислицына подвела итоги работы за пять лет

Что делать, если ваши права нарушаются, заявления никто не принимает, и вы остались один на один со своей проблемой? С такими вопросами работает Уполномоченный по правам человека в Нижегородской области, чей пост вот уже пять лет занимает Оксана Кислицына. На эту должность ее избрали в августе 2020 года на заседании областного Заксобрания.

О необычных историях за годы работы в ведомстве, семье и планах на будущий год рассказала нижегородский омбудсмен в эксклюзивном интервью сайту pravda-nn.ru.

О РАБОТЕ ОМБУДСМЕНА — Оксана Анатольевна, вот уже пять лет вы занимаете пост Уполномоченного по правам человека в Нижегородской области. Как оцениваете свою работу и что было сделано за это время?

- Знаете, оценить нашу работу могут только заявители. К нам в орган поступает большое число обращений по самым разным вопросам, и за последние годы их становится только больше.

Начинать в новой должности мне было достаточно легко, потому что мои предшественники — Василий Васильевич Ольнев и Надежда Тимофеевна Отделкина — смогли сформировать благодатную почву, хороший коллектив, проработанную юридическую базу. Были заложены правильные, на мой взгляд, близкие по духу взаимоотношения органа и заявителя: постоянные личные приемы руководителем, возможность общения с гражданами… По этой причине особенного в работе аппарата я ничего не меняла.

За годы работы мы столкнулись, к сожалению, со многими вызовами. Когда я только пришла, была пандемия коронавируса, самоизоляция, вакцинация, затем началась специальная военная операция, частичная мобилизация.

В общем, все это время мы постоянно работаем всё с новыми проблемами и приспосабливаемся к этим условиям, ведь если нашему заявителю плохо, он не знает, куда обращаться, то всегда можно прийти к Уполномоченному, задать абсолютно любой вопрос и либо мы сможем сами разъяснить, как действовать в той или иной ситуации, либо начнем отрабатывать это обращение.

В нашем аппарате работают люди, которые любят свое дело: те, кто не любил, ушли. Остались лишь выносливые, которые способны сопереживать. Да и в целом работы очень много, и, если необходимо, мы работаем 24/7, всегда держим телефон рядом, потому что обращения поступают и в мессенджерах, и соцсетях.

Я всех сотрудников нацеливаю на то, чтобы не скрывать сотовый номер и всегда оставаться на связи. Не знаю, правильно это или нет, но я благодарна семьям моих коллег за то, что они с пониманием к этому относятся.

- До омбудсменства Вы более 20 лет проработали в избирательной комиссии Нижегородской области, были ее председателем. В разговоре вы отмечали, что переход с этой должности на пост Уполномоченного стал для вас неожиданностью. Как вы отнеслись к тому, что Глеб Сергеевич выдвинул вашу кандидатуру в 2020 году?

- Есть предложения, от которых невозможно отказаться. Когда-то очень мною уважаемый человек сказал, что, когда ты приходишь на государственную службу, ты государев человек. Куда государство направит — там и будешь работать. И это не обсуждается. Главное, чтобы компетенций хватало.

У меня было соответствующее образование: первое я получила в Волго-Вятской академии государственной службы по специальности «Государственное и муниципальное управление», а второе — в нашем Университете Лобачевского. Я всю жизнь хотела получить именно юридическое образование, при этом даже не зная, буду ли когда-то работать в чистом виде юристом или нет.

Когда Глеб Сергеевич предложил занять пост Уполномоченного, конечно, это было очень почетно. Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что я буду работать на месте Василия Васильевича Ольнего, я бы не поверила. Когда я только пришла в Законодательное Собрание Нижегородской области в 1998 году, сразу после института, собеседование со мной проводил он. Я его очень уважаю.

Но по началу, конечно, была боязнь. Все-таки 20 лет проработать в избиркоме, знать избирательный процесс, коллег. В этом была сложность, наверное, но было безумно интересно попробовать что-то новое. Конечно, аппарат избирательной комиссии взаимодействовал с аппаратом Уполномоченного. Но все-таки изнутри я эту работу не знала. Потом со временем узнавала все больше и больше эту сферу, а затем начала «наводить красоту». Аппарат Уполномоченного меня хорошо принял: мы смогли выстроить, как мне кажется, доверительные взаимоотношения.

Работать с людьми, помогать людям безумно интересно. И ощущения, когда человек пришел с болью, а вышел с решенной проблемой, — ни с чем не сравнимы. Не важно, большой это результат или маленький. В избирательной комиссии мы защищали избирателей, кандидатов, их права, решали какие-то вопросы с их дальнейшим выдвижением и регистрацией. Я много работала с молодежью. А сейчас мы защищаем различные права наших заявителей. В этом и разница. Но я благодарна, что жизнь сложилась таким образом и судьба повернулась так, что я оказалась на этом месте.

«Способность к разговору – это уникальный дар, которым обладают люди. Возможность поговорить, изложить свою точку зрения и в дальнейшем зафиксировать ее где-то. Не надо доводить до судов по большому счету« 

Оксана Кислицына

- Как вы работаете с обращениями? С какими вопросами чаще всего к вам приходят нижегородцы?

- У нас действует Правило четырех «П»: мы занимаемся Правозащитой (это наша основная функция), Правотворчеством (у нас есть право законодательной инициативы), Посредничеством (так называемые переговоры между органами, людьми, между органом и человеком) и Правовым просвещением (то есть рассказываем о возможностях получения правовой помощи и информации).

Согласно статистике, в прошлом году в наш адрес поступило 5 781 обращение, при этом большая часть (свыше двух тысяч) обращений касались защиты прав участников СВО и членов их семей. И с каждым годом число запросов в аппарат растет. И заслуга, как я надеюсь, лежит в том, что о нас узнают всё больше людей.

При этом к нам обращаются с самыми разными вопросами: единственное, что еще не обсуждали, наверное, так это космос. Много обращений, связанных с нарушением, по мнению заявителей, прав в судебной и правоохранительной деятельности. Поскольку наш орган является практически единственным государственным органом, который занимается обращением лиц, находящихся в местах лишения свободы, то мы часто получаем обращения от осужденных.

Третья категория самых часто задаваемых вопросов — это вопросы пенсионного, медицинского обеспечения, жилищные вопросы. Это расселение ветхого аварийного жилья, получение жилья, положенного по закону, жилье для сирот.

- Если брать обращения по правам военнослужащих и мобилизованных, как одну из самых популярных категорий обращений, какие главные проблемы из них можно выделить?

- Сейчас полномочиями в этом вопросе по большей части обладает Фонд Защитников Отечества. Но нам поступали и продолжают поступать обращения по пропавшим без вести на СВО, по тем ребятам, которые какое-то время перестали выходить на связь с родственниками.

Когда только началась частичная мобилизация, было много вопросов по ней: кто под нее попадает/не попадает, кого можно вернуть, а кого нет. Сейчас на первый план вышли вопросы по мерам господдержки семей военнослужащих, кому их предоставляют, а кому — нет.

Очень хорошо помню историю с участником СВО, который оказался дома после обмена военнопленными с Украиной. Это был один из первых нижегородцев, вернувшихся из плена, родственники которого обратились к нам. Мужчина в течение года не выходил на связь. Вернулся он перед Рождеством. Тогда его мама сказала, что это самый лучший рождественский подарок.

В таких ситуациях я всегда продолжаю говорить родственникам, что нужно ждать. Потому что самое дорогое для того человека, о котором в какой-то момент ничего неизвестно, понимать, что его ждут.

Когда только началась спецоперация, первые нападки пришлись на всех региональных Уполномоченных по правам человека в России. В ночь со 2 на 3 марта 2022 г. телефоны российских омбудсменов опубликовали на украинских сайтах, и нам начали приходить оттуда угрозы: какие-то фотографии, записи, звонки. Эти сообщения до сих пор остались у меня в «Вайбере». Не знаю, почему я их не удаляю, но там совершенно жуткие сцены.

Я думаю, что в нашем органе увидели угрозу. Хотя наша миссия – гуманитарная.

- Как заявители могут обратиться со своими вопросами к Уполномоченному по правам человека в Нижегородской области?

- У нас есть несколько форм обращения: личная встреча, звонок по телефону, обращение через интернет-приемную.

Три раза в неделю у нас принимает граждан заместитель Уполномоченного. Это связано с тем, что людям очень важно попасть именно к руководителю. К сожалению, у меня нет возможности ежедневно вести приемы. Поэтому было решено сделать такие встречи с заместителем. Кроме того, принимает по графику руководитель аппарата и сотрудники отделов.

В прошлом году, например, более 55% обращений были приняты по телефону. Мы видим, что такой формат больше всего удобен гражданам.

После того, как мы получили обращение, то смотрим, что с ним делать по существу. Иногда оказывается достаточно разъяснения законодательства, куда человеку можно обратиться по его вопросу или что ему нужно для защиты его прав. Бывает, хватает простого разговора, и заявитель сам снимает те вопросы, которые, может быть, были необоснованны.

Если же было зафиксировано нарушение прав человека, то мы можем перенаправить обращение в тот орган, который, по нашему мнению, нарушил, уже с нашим обращением или рекомендациями.

Часто приходится прибегать к помощи надзорных органов – например, прокуратуры или Госжилинспекции Нижегородской области. Мы с ними плотно сотрудничаем. Порой работа с обращениями доходит и до суда.

- А бывает такое, что помочь в решении вопроса не может даже надзорный орган и приходится обращаться к вышестоящему руководству?

- Такие случаи бывают. У нас есть замечательный Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Николаевна Москалькова, которая обладает своим законодательством. Мы, региональные Уполномоченные, не являемся нижестоящей структурой, но находимся во взаимодействии.

Законодательство дает право федеральному омбудсмену работать с уже вступившими в законную силу судебными приговорами, запрашивать материалы уголовного дела – чем не обладают региональные Уполномоченные. Татьяна Николаевна может обращаться в Верховный суд или вносить предложения по изменению федерального законодательства.

Хотя случаи по изменению федерального законодательства были и в нашей практике. Например, в исправительной колонии находился индивидуальный предприниматель, который, даже несмотря на не свободу, должен был платить налоги, хотя бизнес фактически не вел. При этом закрыть ИП он не мог из-за того, что начальник колонии не имел право завизировать ему заявление о закрытии бизнеса, подтвердить, что он находится в местах лишения свободы. Тогда он обратился к нам в Аппарат, а мы, в свою очередь, с депутатами Законодательного Собрания инициировали изменения в федеральный закон, по которому сейчас находясь в колонии, человек имеет возможность закрыть свое ИП. Есть у нас примеры по внесению изменений в законодательство, например, связанные с получением материнского капитала, региональных мер поддержки участникам СВО и другие. ОБ ИНСТИТУТЕ УПОЛНОМОЧЕННОГО В РОССИИ — Зачем нужен Уполномоченный по правам человека в России?

- У нас совершенно уникальный орган. В каком плане? У каждого органа исполнительной власти есть определенный круг полномочий, есть свое законодательство. Не может, например, министерство здравоохранения рассматривать социальные вопросы, связанные с работой человека.

Наш аппарат может помочь решить разные вопросы в комплексе. Например, нижегородец в силу мошеннических действий лишился жилья, попав в сложную ситуацию, часто отпрашивался с работы — работодатель разозлился, уволил его с работы, а на фоне всего этого у мужчины было подорвано здоровье и он обратился в поликлинику, где он в течение длительного времени не мог записаться к нужному врачу.

С такой «биографией» мужчина может обратиться к Уполномоченному – мы выясним, в какой части были нарушены его права: в жилищном вопросе, трудовой деятельности, оказании медицинской помощи, а также окажем содействие при взаимодействии с правоохранительными органами.

Поэтому, наверное, люди и обращаются к нам, потому что понимают, что в полном объеме ответы на все свои вопросы можно получить здесь, в «Едином окне».

- Из всего вышесказанного создается впечатление, что главное в работе Уполномоченного по правам человека – это терпение. А на ваш взгляд, какими качествами – внутренними и профессиональными – должен обладать омбудсмен в России?

- Слушать, слышать, верить. В каждое дело стараюсь погружаться. Я не говорю, что в каждое — как в омут, с головой. Важно понимать, что правды всегда две, и в каждой ситуации ответить себе, веришь ты этому человеку или нет. В практике встречаются, к сожалению, случаи злоупотребления правом, поэтому важно прислушиваться к своему чувству и к своим сотрудникам.

Вообще, когда я начинаю работать с обращением, я верю всем. Это минус, но очень хочется надеяться, что взрослый человек, обращаясь куда-то в органы, должен осознавать, что все его слова будут проверены. Однако не все отдают в этом отчет: особенно это видно, когда рассматриваешь дела, связанные с уголовным судопроизводством или когда происходят какие-то ссоры, например, между соседями.

Был такой интересный случай в моей практике. Приходит заявительница, ей нужно узаконить переоборудованную часть дома, но разрешения на реконструкцию в администрации она не получала. Ее соседям не нравится, что дом перестроен. Я зову своих сотрудников, чтобы обсудить это обращение, приходим к выводу, что соседи по закону правы. «Юридически эти соседи все сделали правильно, наверняка обращались к грамотным специалистам», — решили мы. Позже оказалось, что четыре года назад эти соседи обращались к нам за помощью, чтобы переоборудованную часть дома нашей сегодняшней заявительницы признали незаконной. Одна из сотрудниц вспомнила всю историю: «Слушайте, это же мое обращение, то есть теперь нам нужно сказать, что я была не права тогда?» Так что, бывает, до таких смешных вещей порой доходит. Поэтому соседские споры я не люблю.

- Какое будущее у Института Уполномоченного в России?

- Я была бы очень счастлива, если бы обращений у нас было как можно меньше. Тогда можно было бы считать, что права граждан не нарушаются и нет проблем. Но это, конечно же, утопия, которой никогда не будет.

Я думаю, что наш Институт всегда будет востребован. Люди всегда будут искать помощи и защиты. И влиять на это будут постоянно изменяющиеся условия нашей жизни.

Вспомните хотя бы ковидные годы. Еще до этого нельзя было и представить возможности удаленной работы. Я и сама столкнулась с таким: на предыдущем месте работы у нас была прекрасный юрист, которая была вынуждена уехать в другой регион. Возможность работать дистанционно, оборудовать рабочее место – все это можно было сделать, но нормативно это не было закреплено в 2019 году и не нашло поддержки. А затем случился 2020 год, и удаленная работа стала нормальным явлением.

Поэтому наш Институт, я думаю, будет развиваться в соответствии с теми запросами, которые будут исходить от государства и общества.- Какие самые необычные и сложные ситуации попадались в вашей практике?

- Мы отрабатываем большое число жилищных обращений. Вообще это очень актуальная и болезненная тема. Например, для детей-сирот или расселение ветхого аварийного фонда. Люди, растущие в семьях, глядя на родителей, узнают многое о нашем мире. Те же дети, которые выросли в детдомах, часто о каких-то вещах не знают.

Так происходит с сиротами при получении жилья от государства. До 23 лет они должны обратиться в органы местного самоуправления, чтобы проверить, закреплено ли за ними жилье, и в каком оно состоянии. Часто в нужные сроки это не делается. Если жилое помещение отсутствует, либо непригодно для проживания, необходимо будет обращаться в суд из-за пропуска срока, но как человек, которому не объяснили этого, сам пойдет в суд? Он попросту может лишится положенного ему права.

Поэтому я всегда призываю заявителей не бояться защищать себя и свои права, писать обращения в органы, которые их нарушают. При этом бежать сразу в юридическую организацию, платить деньги точно не нужно. У нас в регионе очень хорошо, на мой взгляд, выстроена государственная система оказания бесплатной юридической помощи. Надо этим пользоваться. Хочу отметить, что, к сожалению, встречаются случаи некачественной правовой помощи за большие деньги.

Мы уже не раз встречались с такими юридическими фирмами. В прошлом году были закрыты две подобных организации. От них приходили обращения, за которые такие юристы брали с заявителей от 25 до 200 тысяч рублей. А в обращениях, по сути, нашему Аппарату сообщали, что мы должны защитить права людей.

Еще одна история, которая мне запомнилась, была связана с одинокой пенсионеркой, которая оказалась никому не нужной. Ее нашли наши волонтеры в ужасных условиях: жилье было непригодно для проживания, а сама бабушка передвигалась на коленях из-за артроза нижних конечностей.

Мы помогли бабушке получить нормальное жилье, перевезли ее туда, она получила медпомощь и была прооперирована, и теперь может ходить самостоятельно.

У нее нет родственников. И от этого всегда одновременно грустно и страшно: куда обращаться человеку за помощью, если никого нет рядом?

А вот другой случай. Звонит заявительница, говорит, что у нее умирает муж, уже полгода у него держится температура, диагноз поставить не могут и в больницу не кладут.

Мы смогли помочь госпитализировать мужчину в медучреждение. Там ему сделали операцию на сердце, и он остался жив-здоров.

Здесь большая заслуга моих сотрудников, которые буквально в ручном режиме отрабатывают обращения.

Также был мужчина, которого за незначительное нарушение миграционных правил, хотели депортировать из России в Казахстан. Между тем, нижегородец вместе с супругой проживал более 20 лет в нашем регионе, трудился на одном из предприятий электриком, платил налоги, закон не нарушал, а с Казахстаном его ничего не связывало. В итоге мы смогли отстоять его права в суде, и он остался жить в России.

Конечно, есть какие-то вещи, которые нам не удается решить. Очень сложными являются вопросы семейных отношений, например, когда один из родителей, находящихся в разводе и проживающий с ребенком, настраивает ребенка против второго родителя. О СЕМЬЕ И ХОББИ — В начале интервью вы говорили, что быть омбудсменом – это находиться на связи 24/7. Хватает ли у вас времени на любимые хобби? И как обычно проводите выходные?

- С этим есть проблемы – хоть к Уполномоченному обращайся (смеется). Конечно, времени критически ни на что не хватает, приходится работать по ночам. Так, наверное, у всех сейчас. Выходных практически не бывает.

У меня есть муж, двое детей. Поэтому я очень люблю быть дома вместе с ними. А если еще удается куда-то всем вместе выбраться – это вообще настоящее счастье. К сожалению, дети очень быстро растут, и постоянно приходится выбирать. Вот и в этот раз должна была в выходной ехать в Москву на мероприятие, но решила все отменить и сходить на отчетные концерты своих сыновей, конец учебного года же. Они у меня в театральную студию ходят, младший посещает шахматную секцию, занимается танцами. Мальчишек часто надо возить на конкурсы и соревнования – к счастью, муж выручает. Ему по началу непросто было, но со временем он смирился.

После работы я всегда проверяю уроки и только потом сажусь за свою работу.

Вы знаете, наверное, это счастье – иметь любимую работу. Начинать рабочий день и видеть, как твои коллеги приходят на работу с улыбками и уходят с ними. Даже если заканчивают очень поздно. Все понимают, что, если завтра нужно решить какую-то задачу, то они разберутся с ней сегодня же. Ведь часто от нас зависит, как сложится жизнь заявителя в дальнейшем.

Всегда есть те, кому намного хуже, чем нам. И я часто привожу в пример своим сотрудникам наших заявителей: какие непростые ситуации они переживают и с каким достоинством из них выходят. Я просто преклоняюсь перед людьми с внутренним стержнем: это очень не просто – пережить ситуацию, которая, например, изменила в корне твою жизнь, принять ее и в последующем быть полезным для общества, для своей семьи.

«Помогать — это здорово. Серьезно« 

Оксана Кислицына

- А ваши дети понимают специфику вашей работы?

- Конечно, работа родителей всегда накладывает отпечаток на детей. Мои уже научились отстаивать свои права: например, телефон, который был куплен на накопленные деньги сына, уже не отберешь в качестве наказания, это его собственность. А еще у старшего сына любимый предмет – обществознание.

Не знаю, как у них дальше сложится жизнь, хотелось бы, чтобы они выбрали профессию по душе. Поскольку я мама, которая всегда на работе, у нас все кружки, на которые мы ходим, находятся в пределах доступности, у нашего дома. Что у нас около дома есть, туда и ходим. Причем это было как со старшим, так и с младшим.

- Оксана Анатольевна, а кем вы хотели стать, когда вырастете, в детстве? Представляли ли себе, что ваша работа будет связана с защитой прав людей?

- Вообще нет. В детстве я мечтала стать учителем начальных классов – по примеру своей бабушки. А потом захотела стать юристом. Во время поступления в ННГУ я плохо написала диктант, на тройку, это вообще была настоящая трагедия для меня, и не пошла сдавать остальные экзамены. Но сдала экзамены в Академию госслужбы – и очень этому рада.

В ВУЗе у нас было конституционное право, трудовое, уголовное – везде были сильные преподаватели. Потом я осталась на кафедре экономической теории и защитила там диссертацию. На работу в Законодательное Собрание Нижегородской области я пришла сразу же после получения диплома.

- А вот эта тяга к юриспруденции – откуда она?

- Не знаю. Возможно, из школы. Я всегда считала, что стороны должны уважать друг друга, слушать и говорить правду. Мой папа – инженер, мама – экономист, так что в семье юристов не было.

- У вас есть хобби?

- Я очень люблю заниматься домашними делами. Серьезно, я обожаю это делать.

Раньше я собирала статуэтки – их у меня очень много. Еще 20 лет назад на свадьбу тамада подарила нам маленькую статуэтку жениха и невесты, и с тех пор я начала их коллекционировать, стеллаж в доме ими заставила. Потом, когда появились дети, многие фигурки были разбиты и разобраны детьми по частям.

Спортом не занимаюсь, времени нет, но очень хочу. Для меня все-таки большое счастье – это посидеть дома с детьми. Такое не часто удается. Обожаю водить мальчишек на соревнования, ждать их оттуда, радоваться их успехам.

А еще я люблю цветы. Вот те, что в кабинете у меня стоят, их принесли мне из избиркома. Некоторые были загибающиеся, я уж думала, так и умрут, а они снова начали расти. Дома у меня тоже много цветов.

Сейчас муж зовет съездить в экспедицию по поиску и увековечиванию памяти бойцов, погибших в годы Великой Отечественной войны. Он вместе со старшим сыном ездил, вернулся в полном восторге. Так что, если получится, и я там побываю.

- В этом году истекает срок ваших полномочий. Уже думали, чем будете заниматься дальше?

- Строить планы, пока, не могу. Знаете, для меня очень важно, чтобы наш Институт Уполномоченного не стоял на месте. Мы должны постоянно развиваться, идти в ногу со временем, внедрять что-то новое – иначе просто не получится эффективно защищать права граждан.

Что будет если я останусь? Хотела бы создать Молодежный совет при Уполномоченном, куда бы вошли активные ребята с современными взглядами.

Несомненно, надо уделять еще больше внимание наиболее незащищенным нашим заявителем. Тем, кому особенно трудно добиться справедливости самим.

Хочется, чтобы в Нижнем Новгороде появился Центр для граждан с ограниченными возможностями. Чтобы ребята с различными нарушениями здоровья могли собираться, знакомиться, играть в настольные игры, вместе проводить время. Знаете, такой Центр не по принуждению, а от души и сердца.

Мы с коллегами когда-то придумали слоган нашего института: «Работаем по Закону, во имя Справедливости». Очень хочется, чтобы наш орган продолжал работать именно с этим посылом.

- В завершение интервью поделитесь вашей мечтой.

- Наверное, как и все мамы, я мечтаю, чтобы мои дети были здоровы и счастливы, чтобы в жизни у них все сложилось.

Я не из тех людей, которые мечтают о чем-то несбыточном. Наверное, мы все имеем одну мечту – мирное небо над головой и чтобы родные и любимые были рядом.

 

Ссылка на первоисточник
наверх