Ровно 110 лет назад, в 1915 году, Российская империя потерпела ряд поражений на фронтах Первой мировой войны, в результате чего русская императорская армия вынуждена была оставить Галицию, Польшу, половину Прибалтики и Белоруссии. В армии и в широких народных массах эти события породили убеждение в том, что виной поражений стал немецкий шпионаж, который якобы проник везде и всюду…
Как же с этим шпионажем на самом деле обстояло дело? Отчасти тему я затрагивал в прошлом году, когда писал о военной контрразведке Российской империи и об одном из лучших её представителей – полковнике Василии Андреевиче Ерандакове. На этот раз осветим проблему на примере Нижегородской губернии в годы Первой мировой войны… «Сведения агенты пересылают почтой» Сразу после начала войны в августе 1914 года функции контрразведки на местах царская власть отвела губернским жандармским управлениям, имевшим немалый оперативной опыт на ниве борьбы с революционным подпольем.
И следует признать, что власть не ошиблась: жандармские управления сыграли большую роль в контршпионаже. Первым делом жандармы парализовали так называемых агентов-маршрутников – это в основном кадровые офицеры-разведчики из Германии и Австро-Венгрии, которые хорошо знали русский язык и передвигались по России под видом туристов, путешественников и даже религиозных паломников.В их задачу входил сбор текущей разведывательной информации в российской глубинке, составление топографических карт, а также выявление новых оборонных предприятий и других важных с военной точки зрения объектов. Любопытны способы передачи информации таких шпионов. Вот какие данные по этому поводу получила русская контрразведка: «Сведения агенты пересылают обычной почтой, написав их на безвредных письмах секретными чернилами, неизвестными в России…».Поэтому сразу после начала военной мобилизации специальным циркуляром командующего Отдельным корпусом жандармов все немецкие подданные от 18 до 45 лет объявлялись военнопленными и подлежали аресту с высылкой в отдалённые районы страны. Чуть позже соответствующее распоряжение выпустил нижегородский губернатор Виктор Михайлович Борзенко. Кроме того, Борзенко велел полиции и жандармам усилить надзор за всеми без исключения иностранцами, особенно за теми, кто пользуется поддельными документами.
В августе прошли первые увольнения и даже аресты носителей немецких фамилий – прежде всего на промышленных предприятиях региона: Сормовском заводе и Выксунских горных заводах. Таким образом, если и были в губернии агенты-маршрутники, то их деятельность оказалась парализованной. Кстати, эффективность такого рода мер уже после войны признал полковник Максимилиан Ронге, шеф разведки Австро-Венгерской империи:
«Ряд наших работников, находившихся в России, был интернирован, часть объявлена на положении военнопленных… Оставшиеся на свободе пользовались для посылки своих донесений передаточными адресами в нейтральных странах. Эти телеграммы шли до цели в продолжение многих недель, вследствие чего теряли свою ценность. Ценными оставались только сведения, которые могли дойти до нас непосредственно через границу, но это являлось крайне трудным делом, так как только некоторым агентам удавалось продраться через границу…».
Внимательно наблюдали жандармы и за военнопленными, которые массово стали прибывать в губернию уже в 1914 году. Часть пленных привлекалась на различные работы как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, где караул за ними по разным причинам был ослаблен – отсюда появилась угроза побегов с переходом линии фронта и с последующей передачей врагу известной пленным информации. Например, в марте 1916 года из Чернорецкого лесничества совершили побег трое германских пленных, намеревавшихся пробраться к своим – все были задержаны. Восток – дело тонкое Большое внимание во время войны жандармерия уделяла мусульманскому вопросу.
Дело в том, что вражеские страны стремились посеять рознь между проживавшими в России народами. Особое место в этих планах занимала Турция, чей султан являлся не просто властителем Османской империи, но и считался лидером (халифом) всех мусульман, поэтому его слово было весомо и для единоверцев из России.
А ещё Турция активно вела пантюркистскую пропаганду, призывавшей тюркозычные народы объединиться под турецком началом – речь идёт о татарах, азербайджанцах, узбеках и других тюрках, обитавших на территории Российской империи. Надо отметить, что нижегородская полиция уже имела немалый опыт в слежке за лидерами мусульман – и потому что в губернии проживало немало татар, и по причине наличия Нижегородской ярмарки, куда ежегодно съезжалось множество гостей с Востока – из Персии, Бухары, Турции, Уфы, Казани, Семиречья, Баку.
С 1905 по 1908 годы в Нижнем даже прошли пять «тайных» мусульманских съездов, на которых восточные купцы и интеллигенты-мусульмане (от различных народов) решали вопросы об исламском объединении, об отношении к революционным событиям в стране, к разным российским политическим партиям, к выборам в Государственную думу, много говорили о проблемах богослужения и подготовке духовных кадров. Нижегородское охранное отделение, несмотря на всю «секретность» съездов, было полностью в курсе всех этих мероприятий, но никаких репрессивных методов ни к делегатам, ни к организаторам не предпринимало, потому что ничего противозаконного эти люди не предпринимали…Впрочем, ближе к мировой войне ситуация на этом направлении стала явно обостряться. Пришедшие к власти в Турции (через вооружённый переворот 1908 года) представители младотурецкой партии «Единение и Прогресс» не просто пошли на военный союз с Германией, но и усилили исламистскую и пантюркистскую агитацию во внешнем мире, стремясь охватить в том числе российские Кавказ, Крым, Поволжье и Туркестан. Регулярно департамент полиции получал информацию о том, что некоторые богатые купцы-мусульмане из России жертвуют крупные суммы денег турецкой армии и флоту, а в Казани и Уфе чуть ли не легально действуют типографии, которые выпускают пантюркистскую литературу.
Уже после начала войны стало известно о тайном визите делегации российских мусульман в австрийскую столицу Вену. На этой встрече делегация из России обратилась к вражеским представителям с просьбой: 1) освободить Хиву и Бухару от русского владычества и присоединить к ним весь остальной Туркестан; 2) предоставить независимость киргизскому народу; 3) восстановить Казанское и Крымское ханства под покровительством турецкого султана; 4) признать реку Волгу и Каспийское море нейтральными международными водами.
По данным заграничной агентуры департамента полиции, среди делегатов этого сборища якобы были богатые татары из Нижегородской губернии. Нижегородские жандармы тщательно проверили всю эту информацию, но никаких врагов так и не обнаружили. Не подтвердилась информация и о ведении подрывной антироссийской агитации среди нижегородских татар.
Так, в сентябре 1915 года на имя губернатора Борзенко поступило анонимное письмо, в котором утверждалось, что мулла татарской деревни Ендовищи Сергачского уезда и один крестьянин той же деревни якобы агитируют в пользу Турции и даже «секретно делают для этого денежный сбор». Была проведена тщательная проверка этого доноса, из которой выяснилось, что денежные сборы действительно проводились, но не за Турцию, а в пользу Петроградского мусульманского комитета по оказанию поддержки российским воинам и их семьям – всего было собрано больше 80 рублей. На этом проверка анонимки логично закончилась.
И вообще надо подчеркнуть, что нижегородские татары, как показала жизнь, в это время жили прежде всего не какими-то русофобскими или шпионскими идеями, а теми заботами, которые обрушила и на них самих, и на их русских соседей лихая военная година… «Наш государь… дурак» Между тем в годы Первой мировой войны сильно обострился и без того сложный еврейский вопрос. Командование русской императорской армией – явно в силу антисемитских настроений имперской верхушки – решило, что на немцев тайно работает многочисленная еврейская община, проживавшая в «черте осёдлости», то есть на землях Западной Белоруссии и Украины.
В конце ноября 1914 года был издан секретный приказ, разрешавший военным брать еврейских заложников из числа местных жителей: если кто-нибудь из еврейской общины данного населённого пункта будет замечен в шпионаже и предательстве, заложники должны поплатиться жизнью. И таких людей действительно вешали без суда и следствия! А в марте 1915 года, после тяжёлого поражения и начавшегося отхода русских войск, был отдан приказ о массовой и поголовной депортации еврейского населения из зоны боевых действий в Центральную Россию и Поволжье…
Как верно заметил известный историк русской эмиграции Георгий Катков, «массовые депортации стали наиболее трагическим следствием военной кампании 1915 года… Практика «выжженной земли» на большой территории, проводившаяся Ставкой во время отступления наших войск, привела к определённой дезорганизации жизни России».
Однако власть ничего не сделала для предотвращения этого безобразия, поэтому неудивительно, что многие из озлобленных еврейских переселенцев потом с головой кинулись в революцию. Всё это подпитывалось ещё и пагубным стремлением власти свалить на евреев все беды того времени, особенно в экономике.Например, в январе 1916 года департамент полиции разослал циркуляр, где утверждалось, что евреи якобы сознательно ведут в стране подрывную работу, подстрекая русских людей к революции. Для этого они избрали два фактора воздействия: искусственное вздорожание предметов первой необходимости и изъятия из обращения звонкой металлической монеты:
«Благодаря недостатку звонкой монеты в обращении евреи стремятся внушить населению недоверие к русским деньгам, обесценить таковые и заставить таким образом вкладчиков брать свои сбережения из государственных кредитных банков и сберегательных касс, а металлическую монету, как единственную якобы имеющую ценность, прятать. Евреи усиленно распространяют среди населения слухи, что русское правительство обанкротилось, так как не имеет даже металла для монеты. Вместе с тем еврейские агенты повсеместно скупают по повышенной цене серебряную и золотую монету».
Впрочем, каких-либо оперативных разработок по данной ориентировке нижегородские жандармы, судя по архивным данным, не проводили. И вообще никакого рвения и инициативы в еврейском вопросе не проявляли, занимаясь им формально и лишь в силу указаний, спускаемыми сверху, – наверное, не столько в силу какой-то особой привязанности жандармов к еврейскому народу, сколько в силу знания реальных, а не выдуманных виновников тяжёлого военного и хозяйственного положения.
Потому что они прекрасно видели, что истинные виновники многих бед носили чисто русские имена и фамилии – речь идёт о купцах-спекулянтах, устроивших из военных заказов и подрядов источник огромных денежных доходов, о бездарных военачальниках, о не менее бездарном государе-императоре, который так и не смог внятно сформулировать народу цели и задачи войны.
Не зря уже в 1916 году жандармы фиксировали такие случаи: рядовой Яков Шашин из Лукояновского уезда отказался уезжать из краткосрочного отпуска обратно на фронт, потому что не хотел «служить такому болвану», как Николай II. А многие семьи нижегородских фронтовиков и вовсе не стеснялись в выражениях: «Наш государь не умеет распорядиться, он дурак, его, окаянного, следовало бы послать под первую пулю».
Всё это закономерно обернулось драматическими событиями 1917 года. Увы, жандармы с этим ничего уже не могли поделать…
Ранее на сайте pravda-nn.ru рассказывалось, как нижегородские жандармы охотились за известным террористом Савинковым.
Свежие комментарии